Краткий обзор перспектив России для ПМЖ с точки зрения нашей семьи.

Кратко

Да — родная языковая среда
Да — высокий уровень свободы при наличии денег
Да — родные и близкие рядом
Да — Санкт-Петербург
Да — доступность жилья
Нет — развивающийся тоталитаризм
Нет — риск быть запертым и голодающим
Нет — ватничество, злая голожопая риторика
Нет — агрессивная бытовая среда
Нет — дефицит специалистов

Да — родная языковая среда

До того, как я сделал пирсинг в языке я даже не догадывался, как много язык двигается, когда я ем. Но сейчас я о другом языке.
До того, как мы переехали в Израиль я даже не догадывался, как много сложнейших нюансов языка я использую даже в повседневной речи. В Израиле иврит для нас не иностранный, а второй язык. У меня весь день на иврите проходит. 5 лет уже тут, однако вот этой вот глубокой нюансировки не хватает. Даже поверхностной-то нет. Приходится, например, шутить, довольно примитивно.
Но я это не про свою лень изучать язык. А про то, что в России всё это вновь станет доступным и это причина для «да».

Да — высокий уровень свободы при наличии денег

Нет, я не про ту свободу, что обычно дают деньги, вроде купить чего хочется и поехать куда едется. Нет, речь идёт о банальной возможности откупиться от ментов, если у них будет на желание вас пощемить. Ибо дурных «законов» много, а ментов еще больше, и кушать им всем хочется.
Но вот наличие денег в сочетании с отсутствием материальных активов — даёт в России очень сильный уровень свободы.

Да — родные и близкие рядом

Что есть, то есть — скучаем. Проживая в России встречаться со всеми ними будет существенно легче.

Да — Санкт-Петербург

Питер. Просто Питер. Мы его любим.

Да — доступность жилья

Относительно, конечно. Но у нас есть варианты, что видятся легче, чем обзаводиться жильём в Израиле или Штатах. Хотя, конечно, Болгария тут вне конкуренции.

Нет — развивающийся тоталитаризм

Нам душно от него. Мой развитой инстинкт самосохранения не даёт расслабиться даже живя в другой стране — я волнуюсь за близких. И это не только в телевизоре. Низовые ветви государства всегда берут пример с верхов: после дела Ходорковского прошли (да и продолжаются) волны аналогичных дел в масштабах регионов, районов и городов. После Pussy Riot стали давать «двушечки» за неугодное поведение во всех регионах.

Да что там, банально ментов страшно. Их стало радикально много. Они беспредельщики. Могут случайного прохожего избить до смерти и обойтись увольнением, условным, а могут и орден получить, если прохожий был не случайным.

Нет — риск быть запертым и голодающим

Ок, можно приноровиться, не иметь заметного (для отъёма) бизнеса, носить в кошельке пару сложенных пятитысячных купюр на случай незапланированного общения с людьми в сером. Однако нынешний тренд рисует всё более реальными красками введение выездных виз или введения еще тысячи причин, закрывающих выезд из страны. А потом очередное кривое вмешательство в экономику, какая-нибудь засуха и здравствуй Голод. Чтобы слово ассоциировалось не только с чувством, когда забыл пообедать, мне было полезно прочесть «Солнце мертвых» Ивана Шмелёва.

Нет — ватничество, злая голожопая риторика

Стокгольмский синдром. Довольно много даже умных людей ему подвержены: не видя никакого пути повлиять на происходящий кругом пиздец, по каким-то причинам не имея возможности его покинуть они переключаются в режим активной защиты, потому что иначе придётся жить с чувством своей немощности, а это еще противнее. Таково моё мнение о причинах для большинства случаев.

В итоге образуется интеллектуальное одиночество, ощущаешь себя вымирающим видом в мире гоблинов. Не хотим жить в подобной атмосфере.

Нет — агрессивная бытовая среда

Знаете, бывает готовишь, и не хватает, например, соли. Купить — делов на 10 минут, рядом с домом есть магазинчик. Однако что-то не пускает. И это что-то не лень, а просто нежелание покидать зону комфорта — своего жилья. Это почти забытое нами чувство, потому что специфично для окружения в котором живёшь.

Вот в России всё, что за дверью дома — это уже враждебная человеку среда. В лифте может прибавиться аромат мочи (или чуть позже хлорки), входящий навстречу в подъезд сосед может случайно больно ударить сумкой, у дома будет лужа, сабака облает, в очереди в магазине дядя Ваня обвоняет перегаром, продавщица устало нагрубит. Совсем не всё это вместе, но что-то одно из подобного списка вполне себе произойдёт и в различной степени отравит настроение. Поэтому ну его нафик выходить, куплю соли в конце недели, когда поеду закупаться в супер-маркет. Или просто завтра, возвращаясь с работы.

Это не норма. Этого практически нет, например, в Тель-Авиве. Тут в лифте не нассут, сосед пропустит, лужи не будет, а такой же довольный жизнью продавец небольшого магазина (по совместительству скорее всего и владелец) уже со второго посещения будет разговаривать с тобой, как со старым знакомым и постоянным покупателем.

Нет — дефицит специалистов

В следствии предыдущих «нет» образуется этот. Годные профессионалы склонны к дальновидности, самоуважению и уверенности в своих силах встать на ноги в другой стране.
Например, профессия врача требует постоянного обучения. Хорошие врачи учатся без остановки, им не представляется особой сложностью выучить язык и нюансы работы по профессии в другой стране/культуре.

В итоге, в России остаются редкие специалисты из разряда патриотичных или «с больной мамой», которую никак не бросить. Таких всё меньше, их услуги всё менее доступны и из-за дефицита (запись на недели вперёд, ехать в другой город) и из-за их зарплат. Чтобы это почувствовать на своей шкуре, надо, чтобы машина сломалась в Лазаревском, или ребёнок заболел в Серпухове. Или просто искать для своей компании сотрудников почти в любой сфере. В Москве ситуация конечно полегче, но это значит только, что пиздец наступает там с небольшой задержкой.